Starless and Bible Black

Я бы хотел, чтобы вы на минутку представили себе один гипотетический банк – очень крупный международный банк – с большим объемом капиталовложений в трейдинг и (естественно) неколебимой приверженностью идее управления рисками. Насколько этот банк был привержен идее управления рисками? Он был всецело привержен идее управления рисками. Это же так ясно сказано в его буклете.

По понятным причинам, департаменты по управлению рисками там были строго обособлены и находились в отдаленных укромных уголках роскошного головного офиса банка, расположенного в центре финансового квартала одного из крупнейших городов Западного побережья. Именно в этих высших сферах хранители священного огня Управления Рисками и приступили к задаче по созданию своего уникального творения – печально известной системы Black Box (Черный Ящик). Я эго все к тому говорю, чтобы, помимо всего прочего, показать, что такие вот черные ящики, механизмы Rube Walker и прочие сомнительные системы управления рисками существуют по обе стороны Атлантики. Может быть, тут дело в составе воздуха на верхних этажах; может быть, сыграло свою роль желание затмить коллег из конкурирующих фирм, – не знаю. Но, так или иначе, они решили, что любая разумная система управления рисками должна учитывать не просто какие-то там отдельные риски, но – великий боже! – «вообще все риски, которые только бывают». На крыльях этой идеи они радостно пролетели мимо порогов в одно, и в два, и в три стандартных отклонения, вырвались за пределы 95-процентного, 99-процентного и даже 99.99-проценного доверительных интервалов и проделали весь этот путь – честное слово, не оглядываясь назад! – аж до самой 100-процентной отметки шкалы, чтобы ни одно наблюдение не ускользнуло от их пытливого ока. Какой-то особо рьяный деятель выступил с предложением использовать отметку в 200%, но у остальных присутствующих при этом обсуждении все же хватило здравого смысла, чтобы понять всю абсурдность этой идеи. Вместо того чтобы проанализировать наихудшие ситуации, случившиеся на рынке, скажем, в течение прошлого года, они, ради чести мундира, решили (чрезвычайно патриотично, на мой взгляд) обратить свои взоры именно на те огромные изменения цен, которые произошли на всех рынках за истекшее десятилетие. Это предложение было встречено с таким бурным энтузиазмом, что один особенно амбициозный умник высказался в том смысле, что для плодотворного анализа даже и 10 лет будет мало, и единственной по-настоящему вдохновляющей идеей было бы сравнение сегодняшних позиций с наихудшими динамиками цен за столетие, – то есть как раз до начала XXI века. «Мужик, да ты спятил!» – сказал один из присутствовавших там трейдеров; но никто не понял, что он имел в виду. Я совершенно уверен, что это предложение было бы утверждено, не упомяни кто-то из суровых реалистов в этой компании, что будет все-таки трудновато получить данные за каждый день столетия по рынкам, многих из которых одно поколение назад еще и в природе не существовало.

Поэтому они взяли на вооружение десятилетний план. Это означало, что риск по каждой позиции на фондовом рынке измерялся так, как будто бы она теряет столько же, сколько могла потерять 19 октября 1987 года; каждая позиция процентной ставки сопоставлялась с данными времен кризиса финансирования во Франции в начале 1994 года, и так далее. Все друг друга поздравляли с созданием самой совершенной в мире системы управления рисками. И, в порыве истинной щедрости (которому в некоторой степени поспособствовала угроза массового исхода трейдеров), зная, что система Black Box выдавала оценки рисков, которые были в пять раз выше, чем те, что получались на выходе программы расчета VaR, где параметр доверительного интервала устанавливался на 95%, тогдашнее руководство немедленно увеличило лимит риска каждому трейдеру в пять раз.

В итоге получилась система, где оценки рисков и связанные с ними лимиты были в пять раз выше тех, что были в предыдущей структуре. В банке все были счастливы – ведь теперь весь мир увидит его искреннюю приверженность идее разумного управления рисками. Трейдеры были довольны, поскольку на каждый доллар риска, который они могли взять при предыдущем режиме, теперь им разрешили брать пять долларов. Если кто-то и подозревал, что в результате произошло не что иное, как «инфляция лимитов» – обе части уравнения лимита увеличились на равную сумму, а портфельные менеджеры остались там же, где и были, – то они все равно делали это совершенно спокойно. Эти короли управления рисками получили свой Черный Ящик – и он-то их и погубил.

А случилось вот что. В один из осенних дней в 1997 года – а точнее, 20 октября (то есть ровно через 10 лет и один день после кризиса 1987 года), – из базы данных по акциям выкатились ряды показателей «Черного понедельника». И худшие за 10 лет убытки на фондовом рынке были уменьшены более чем на 60 процентов, а возможности по принятию риска занимавшихся акциями банковских трейдеров при этом более чем удвоились. Празднование принимало разные формы; так, пара усердных ребят решила удвоить позиции «вниз» по тем акциям, которые были у них на руках. Ровно неделю спустя, 27 октября 1997 года, индекс Доу-Джонса упал даже сильнее, чем десять лет (и одну неделю) назад. После этого случая тех двоих парней в банке было не видно, но этого уже никто не заметил. А вот Black Box существует и поныне.

Содержание

Далее