Парень Джулиана

Летом 2003 года я вместе с семейством прилетел на личном самолете Джулиана Робертсона в Сан Вэлли на пикник.

Джулиан – мой большой, замечательный друг. В течение многих лет он управлял одним из самых успешных хеджевых фондов всех времен под названием Tiger. Теперь он управляет собственными деньгами и выращивает новые хеджевые фонды. Другими словами, он находит молодых умных управляющих, финансирует их на сумму, скажем, в 10 20 млн фунтов и предоставляет им свои офисы. За финансирование и обеспечение инфраструктурой и помещениями он получает долю от их комиссионного вознаграждения, которая, возможно, составляет 20%. Он также пытается создавать благоприятные условия, в которых эти молодые «тигрята» могли бы генерировать инвестиционные идеи. Джулиан по своему характеру идеально подходит на роль создателя подобной атмосферы, поскольку он очень открытый и дружелюбный человек.

В самолете Джулиана был один из его новых протеже. Этому парню немного за 20, он привлекателен, уверен в себе и очень общителен. Он окончил Гарвард, а затем Школу бизнеса при нем. С тех пор вся его деловая жизнь была сосредоточена в бизнесе хеджевых фондов (его жена тоже работает трейдером в другом хеджевом фонде). Сначала он работал в фонде, созданном другим бывшим «тигренком», а затем при поддержке Джулиана организовал свой собственный фонд. Он сумел заработать прибыль на «медвежьем» рынке 2000 2002 годов, и теперь, по словам Джулиана, инвесторы с удовольствием вкладывают в него деньги.

Этот парень управляет «длинно коротким», рыночно нейтральным фондом с капиталом 500 млн долларов. Нейтральность фонда означает, что он регулируют свои «лонги» и «шорты» с учетом волатильности и сохраняет свою зависимость от рыночной конъюнктуры на очень низком уровне. Другими словами, такой фонд может быть в «лонге» на 80% от размера своих активов и в «шорте» на 60%, таким образом, чистый размер зависимой от рынка позиции составит 20% от капитала. В его фонде работают семь аналитиков, концентрирующих свое внимание на средних и мелких компаниях, которые они выворачивают наизнанку. Они продают акции тех компаний, которые считают слабыми, переоцененными и мошенничающими с финансовой отчетностью, и покупают акции, которые разумно оценены и имеют солидные фундаментальные показатели. Он сказал мне, что сейчас они держат «короткие» позиции по приблизительно 70 акциям и «длинные» по 30. Я слышал лишь несколько названий из тех, что он отбарабанил. С начала года их инвестиционный портфель пока показывает слабый результат и имеет небольшой убыток.

Он был очень откровенен и рассказал мне, что во II квартале 2003 года, когда индекс S&P 500 поднялся на 10%, он был на 35% активов в «лонгах». В течение квартала акции, которые он купил, подорожали на 11,5%, а те, по которым он был в «шорте», тоже поднялись в цене на 24%, так что в результате он заработал только 2%. Почему же он продолжал держать «короткие» позиции, если их результаты были настолько паршивы? По его словам, это произошло не потому, что его аналитики оказались неправы, а потому, что выбором акций для покупки и продажи занимаются слишком многие, и они переваливают ответственность друг на друга, особенно когда речь идет о закрытии «короткой» позиции. Компания может быть в кризисе, но если вы имеете слишком объемную «короткую» позицию по ее акциям в тот момент, когда рынок растет, у вас может возникнуть желание закрыть свой «шорт». Аналитики вообще не помогают в определении момента рыночного разворота. Он также сказал, что был настолько разочарован результатами работы такого многочисленного штата аналитиков, что стал управляющим аналитического отдела, вместо того чтобы заниматься выбором акций и инвестициями, что, по его мнению, гораздо более соответствует его желаниям и способностям. Это был очень интересный разговор.

Содержание

Далее