«Человек на арене»

Эта книга начиналась как исторический трактат, написанный заинтересованным наблюдателем. Но затем она по большей части превратилась в личные мемуары активного участника мира финансов. Множество забавных случаев, рассказанных на этих страницах, напоминают мне о ни с чем не сравнимом удовольствии, которое я испытывал от своей работы. У меня есть возможность еще раз задуматься о проблемах, с которыми я сталкивался, и (несмотря на некоторые слабости и допущенные ошибки) о той силе и решимости, с которыми я подходил к выполнению поставленной перед собой задачи – созданию лучшего мира для инвесторов. И я горжусь одержанными победами, признавая при этом, что зачастую они рождались в результате моих многочисленных поражений.

В связи с этим не могу не вспомнить «человека на арене», которого президент Теодор Рузвельт описал словами, ставшими впоследствии классикой:

Нет, не критик, который все просчитывает, не человек, указывающий, где сильный споткнулся или где занятый делом мог бы справиться с ним лучше, – уважения достоин тот, кто сам находится на арене. Чье лицо в пыли, поте и крови, кто храбро борется, искренне заблуждается, допускает промахи и ошибки, поскольку без них невозможно добиться результата. Это человек, который знает, что такое великий энтузиазм и сильнейшая привязанность, и тратит все свои силы на достойное дело. И если ему повезет, то он достигает высочайшего триумфа, а если нет и он проиграет, то по крайней мере после великих дерзаний, а потому его место никогда не будет рядом с теми робкими душами, которым не ведомы ни сладость побед, ни горечь поражений.

Безусловно, мое наследие будет подвергнуто суду. Но я признаюсь, что меня не беспокоит, как оценят его другие. Да, я совершал промахи и допустил немало ошибок. Если же в конечном итоге меня сочтут проигравшим, то я буду считать, что проиграл, несмотря на свой огромный энтузиазм. Несмотря на свои достижения в реализации важнейших для меня идей: создания структуры взаимного фонда, стремления к максимальному снижению затрат, формирования взаимных индексных фондов, отказа от комиссии при продаже паев и утверждения новой структуры фондов облигаций. Все эти победы бесспорны, даже если не учитывать общественную значимость моего служения гражданам своей страны и инвесторам «наиболее экономичным, эффективным и честным образом», как я написал в своей диссертации в Принстонском университете более 60 лет тому назад. Еще слишком рано оценивать все это, и пусть судьей для меня станет сама история.

Содержание

Далее