Глава 16. Дружелюбный идиот во времена биотехнологической революции

Способность изменять генетический код живых существ создает возможность беспрецедентной интеграции различных отраслей: фермы, госпиталя, фармацевтические предприятия, химические заводы, компьютерные и коммуникационные компании, энергетические компании и многие другие коммерческие предприятия будут включены в комплекс, который обещает стать самой крупной в мире отраслью.

Хуан Энрике и Рэй А. Голдберг, Harvard Business Review (март-апрель 2000)

Кира, десятилетняя дочь Вика, говорит: – Папа, расскажи мне историю о великих героях и о том, что с ними происходит сегодня.

– Отлично. В школе тебе рассказывали о великих подвигах героев греческих мифов: о том, как Персей отрубил голову Медузе-Горгоне, как Тесей убил Минотавра и как Ясон поплыл за Золотым руном. Ясону пришлось дьявольски поработать, чтобы заполучить его у царя Аэта.

– Это правда. Сначала он построил пятидесятивесельный корабль «Арго», потом обогнул Геркулесовы столбы вместе с остальными сорока девятью героями.

– Потом им пришлось справиться с наядами, гарпиями, Сциллой и Харибдой, огнедышащими быками, солдатами, которые выросли из зубов дракона, самим драконом, армией царя Аэта, бросившейся за ними в погоню, братом Медеи, сиренами, гигантами, которые бросали в них целые скалы. А потом сердце Ясона было разбито, когда, возвратившись, он узнал, что его мать и отец убиты.

– И что он за все это получил, папочка? Немного.

– Да. Ясон оказался бедным и бездомным, и однажды, когда он снова пришел посмотреть на «Арго»...

– Нос корабля обломился, упал ему на голову, и он умер. Слава богу, нам ничего такого не нужно делать сегодня. Если уж нам приходится совершить что-то героическое, нас награждают, а не убивают.

– Как раз наоборот. Есть одно дело, еще более трудное, чем поход Ясона за Золотым руном, – получить от правительства разрешение на выпуск нового лекарства для биотехнологической компании. Это очень печально, потому что сегодня биологи знают об эффективности молекул и их побочных эффектах больше, чем когда-либо раньше. Они ежегодно расходуют не менее 50 млрд на исследования и разработку новых лекарств и подали патентные заявки на 30 000 новинок. Если им удается оформить патент, они должны доказать, что его изобретатели обладают достаточной квалификацией, изучить литературу и провести ряд предварительных исследований. Этот барьер ежегодно преодолевают 1500-2000 новых лекарств, и после этого они готовы для того, чтобы исследовать их на людях. На этой стадии они называются НИЛ – новые исследуемые лекарства.

– Это, похоже, очень тяжело – так же, как Ясону было добираться до Колхиды, – сказала Кира.

– Правильно. Но тут начинается то, что называют исследованиями первой фазы, второй фазы и третьей фазы, о которых мы так часто слышим.

– А сколько они стоят?

– В университете Tufts в Бостоне, где учился твой дантист, есть центр, который исследует это. По их оценкам, на то, чтобы одно лекарство было одобрено FDA (Управлением по контролю за качеством продуктов и лекарственных средств США), уходит в среднем 18 лет и 800 млн долл.

– Папочка, у меня вопрос. Раз каждый год у них есть 2000 НИЛ для тестирования, какая часть из них достигает результата?

– Отличный вопрос. Менее чем одно лекарство из ста. Около 15-20 в год. Не слишком большая цифра.

– А когда их, наконец, разрешают, Золотое руно оказывается очень ценным?

– О да. Это дает им 17 лет отсутствия конкуренции со стороны лекарств, имеющих тот же химический состав, и прекрасное чувство, что не нужно больше беспокоиться о том, что конкуренты отправятся в такое же «путешествие», поскольку для этого у них не будет ни времени, ни денег.

Содержание

Далее