Послесловие

Некоторые трейдеры не принимают неудачи близко к сердцу, но самооценка большинства из них меняется в зависимости от успешности последней сделки, как однажды заметила моя жена Сьюзен, много лет наблюдавшая за работавшими на меня трейдерами. Я тоже не исключение. После 1997 года я пытался «вновь подняться к звездам», и не без успеха. Однако время от времени я спотыкался и думал, что я – худший в мире трейдер. В этом я похож на своего отца: Артур Нидерхоффер был отличным игроком в гандболл и теннис, но, когда бы я ни предложил ему сыграть на деньги или в турнире, он говорил мне: «Выставлять себя на показ – ну нет. Я худший игрок в мире. Кроме того, я не могу себе позволить проиграть эти 25 центов».

Арти играл в американский футбол за команду Бруклинского колледжа, когда ему было 16 лет. Эту команду с удовольствием приглашали играть против лучших в стране игроков, потому что тем нравилось «растирать в порошок» этих ребят из Бруклина. Насколько я знаю, когда Арти играл в этой команде, она не выиграла ни одной игры. Все, чего ему удалось добиться в футболе, – это сломать нос (12 раз) и вывихнуть плечо (один или два раза). В результате после этого он не мог в полную силу играть в теннис или гандболл, где нужен широкий замах перед ударом. Поэтому имелась доля истины в том, что он – худший игрок в мире, хотя до того, как он начал играть в футбол, он был чемпионом в этих играх.

Я часто чувствовал себя так же, как и он. Несмотря на урок, который я получил в 1997 году, я всегда открываю позицию слишком рано и слишком часто играю против тренда. Если на рынке происходит большое движение, я всегда вступаю в игру. Я стараюсь исправиться и нередко, если дела складываются неудачно, отступаю, как я сделал летом 1998 года или летом 2002 года, осматриваюсь и говорю себе, как Арти: «Я худший в мире».

Мой дядя Хоуи не позволяет мне поддаваться пораженческим настроениям, потому что для него его племянник всегда остается победителем. Вот что он ответил, прочитав письмо о моих неудачах в первые недели 2003 года:

Сомнения и неуверенность в себе, которые я заметил в твоем письме, очень меня огорчили. Ты всегда был уверен в своих способностях и взглядах, и у тебя были для этого все основания. Как бы сильно мы ни любили твоего отца, мы не такие, как он. Его самоуничижение было следствием его скромности, а не убежденности в собственной неполноценности. Арти объективно оценивал свои способности, а они были поистине огромными. Я знаю, на что я способен, как и ты знаешь о своих возможностях. И, хотя мы во многих отношениях уступаем Арти, во многом другом мы его превосходим. Самоуничижение нам с тобой не подходит. Наш стиль – это реалистическая самооценка.

Арти очень свободно обращался с деньгами, хотя вырос во времена Великой депрессии и у него никогда не было лишнего цента. Он не слишком беспокоился о том, что можно себе позволить, а чего нельзя. В отличие от многих других людей, он мог дать чаевые служащему бензоколонки – как раз те самые 25 центов, которые он «не мог себе позволить проиграть». Я думаю, его отвращение к азартным играм (к тому, что ты назовешь спекуляцией, а я – взвешенным риском) частично объяснялось нехваткой денег, а частично – нежеланием получать преимущество за чужой счет. Мы относимся к этому по-другому.

Я нисколько не сомневаюсь в твоей способности преодолеть любые временные неудачи, которые случаются в твоей жизни. Это не произойдет само по себе. Это случится, если ты проанализируешь всю имеющуюся информацию и воспользуешься советами знающих людей. Если, как Али из «Шума в джунглях», ты решишь, что разумнее будет на время отступить и подождать, пока враг выдохнется, ты, подобно генералу Макартуру, вернешься и одержишь победу, как делал всегда. Вера в себя поможет тебе в этом.

Я люблю тебя.

Хоуи

Содержание

К началу