Что такое фондовая биржа

Как торговать на бирже

Что такое фондовая биржа

Как стать успешным трейдером

Стратегии биржевой торговли

Лучшие биржевые брокеры

Стратегии биржевой торговли

Лучшие биржевые брокеры

Лучший Форекс-брокер – компания «Альпари». Более 2 млн. клиентов из 150 стран. На рынке – с 1998 года. Выгодные торговые условия, ECN-счета с доступом к межбанковской ликвидности и моментальным исполнением, спреды – от 0 пунктов, кредитное плечо – до 1:1000, положительные отзывы реальных трейдеров.

Дафф Терни. Исповедь волка с Уолл-стрит. История легендарного трейдера

Автор без прикрас описывает мир Уолл-стрит, делится секретами незаконных схем, позволивших ему делать миллионы «из воздуха», и приоткрывает обычаи этого известного на весь мир сообщества. У главного героя буквально «срывает крышу» от огромных денег и вседозволенности. В конечном же итоге, он оказывается в маленькой квартирке в трущобах практически без средств к существованию.

Какой брокер лучше?         Альпари         Just2Trade         R Trader         Intrade.bar        Сделайте свой выбор!
Какой брокер лучше?   Just2Trade   Альпари   R Trader

Глава 21

К весне 2003 года активы под управлением «Аргус Партнерс» превышают отметку в миллиард долларов, и мы продолжаем расти. Мы буквально печатаем деньги. Мы растем, поэтому увеличиваем нажим на рынок. Мы зарабатываем все больше, и наши ставки повышаются. Слава «Галеон» в прошлом. Когда на Уолл-стрит кто-то думает о медицине, они думают об «Аргус». Когда на Уолл-стрит думают о торговле медицинскими акциями, они думают обо мне.

На самом деле ты и не замечаешь, как все меняется. Не то что тебе приходит какое-то извещение или твой босс, похлопывая тебя по плечу, говорит, что теперь тебя все знают. Нет, ты просто однажды просыпаешься, а весь твой мир поменялся. Ты – в каждом списке гостей, с тебя сдувают пылинки и тебя повсюду приглашают твои новые «лучшие» друзья. Я не говорю, что это не круто, это реально круто. Я сидел на 50-ярдовой линии на прошлогоднем финале Суперкубка, это была одна из лучших игр за всю историю. «Патриоты» сделали два неудачных тачдауна и обыграли «Рамс» только благодаря полевому голу Адама Винатьери; места даже лучше достались мне на Национальном Чемпионате в дабл-овертайме игры в городе Темпе между командами «Майами Харрикейнз» и «Штат Огайо»; я посетил кинофестиваль «Сандэнс». Во время кинофестиваля я останавливался в семикомнатном шале на горном курорте. Я летал на вертолетах в Хэмптонс и на частных самолетах в Лас-Вегас.

И хотя у меня в жизни все очень круто, я чувствую, что чего-то не хватает. Я думаю о том, чем сейчас занята Лили. Главная причина, по которой я никогда не вступаю в серьезные отношения с женщинами, – я ненавижу расставания. После нескольких свиданий всегда следует «нам надо поговорить», а я это ненавижу. Во время одного из последних свиданий мы не договаривались снова встретиться. Мы просто пожелали друг другу спокойной ночи. Взаимные звонки становились все более редкими. И мы никогда ничего не планировали. Пока однажды звонки полностью не прекратились и она не исчезла из моей жизни. Я не знаю, ушел ли я из ее жизни или она – из моей. Да это и не важно. Думаю, я скучаю по прошлому. Из-за бесконечных бизнес-ужинов и постоянных тусовок с Ренди и Джеймсом в «белом доме» я почти не провожу времени со своими соседями по квартире. До того как я начал работать на покупающей стороне, я всегда тусовался с Джейсоном. У нас было целое расписание: по средам мы развлекались в заведении под названием «Джентльмен Джек» на Верхнем Вест-Сайде, по четвергам ходили в «Дакоту» на Верхнем Ист-Сайде, по пятницам и субботам проводили рейд по барам и всегда заканчивали его в «Ред Рок Вест». И в барах у нас также были свои традиции. Иногда мы начинали с невидимой скакалочки. Мы образовывали круг и просили двух парней делать вид, что они крутят веревку, пока мы прыгаем. Или мы вставали на четвереньки и делали вид, что моем полы, напевая «Ах, эта тяжелая жизнь». Мы были командой, как Берт и Эрни, Бутч и Санденс или Лаверна и Ширли. Мы так долго «выступали» вместе, что нам не нужно было репетировать свои роли. Это происходило естественно. Я мог разговаривать с какой-нибудь девчонкой, а Джейсон перебивал и говорил: «Ой, Терни, забыл тебе передать, твой агент звонил сегодня после обеда». И уходил. И с этого момента я мог наврать все что угодно. Я мог стать актером, художником или писателем. Но очень редко трейдером с Уолл-стрит.

Но однажды мне позвонил парень по имени Дрю, и я увидел возможность вернуть Джейсона в свою социальную жизнь. Дрю говорит со мной так, как будто мы знакомы, но я никогда его не встречал. Он сообщает, что работает главным трейдером в «Сасквеханне», фирме из Филадельфии, которая недавно занялась продажами и торговлей, посредничеством. Он приглашает меня на Саус-Бич на выходные с группой своих парней из Филадельфии и несколькими клиентами из Нью-Йорка. Дрю добавляет, что они арендуют самолет, «БиБиДжей-737». Название «БиБиДжей» ничего мне не говорит, но, судя по цифрам 737, это большой самолет, реально большой. Я соглашаюсь и уже собираюсь повесить трубку, когда мне в голову приходит мысль. «Могу я взять с собой нового сотрудника?» – спрашиваю я. Когда я рассказываю своему соседу Джейсону, что мы едем на Саус Бич на личном самолете, остановимся в крутом отеле и что все это оплачено, он кричит как школьница. Но только с одной оговоркой, говорю я. «Тебе нужно делать вид, что ты мой ассистент по торговле».

В ту пятницу Джейсон входит в квартиру, слишком сильно размахивая руками. С каждым шагом он выбрасывает вперед бедра и надувает губы. «Чувак!» – говорю я.

«Это моя трейдерская походка», – объясняет он. Когда он спрашивает, что ему надеть, я отвечаю, что нужны повседневная рубашка и бежевые брюки. Спустя пятнадцать минут он идет все той же размашистой походкой, но теперь тащит за собой чемодан на колесах «Туми». Выглядит как бортпроводник на пути в самолет. Но он все же надел голубую рубашку и бежевые брюки. Когда он смотрит на меня, то видит, что на мне рваные шорты, сланцы и белая футболка. «Почему ты надел это, а я – это?» – спрашивает он. «Потому что ты одет как кто-то, кто работает на Уолл-стрит, а я – нет», – говорю я.

По пути в аэропорт Вестчестер я пытаюсь ему объяснить все тонкости того, что стоит говорить и, что еще важнее, чего не стоит. «Так как там фирма называется? Сашскуош?» – спрашивает он. Я хватаюсь за голову.

«Сасквеханна, – серьезно отвечаю я. – Запиши это себе на руке».

Машина довезла нас прямо до летного поля. Единственное, чего не хватает, – красной дорожки. «Боинг» такого размера, по крайней мере, используемый в коммерческих целях, может вместить как минимум сто пятьдесят человек. Но внутри самолета сидят примерно двадцать парней, и все одеты ровно так же, как Джейсон, – в голубые рубашки и бежевые брюки. Я слышу звук пробки, вылетающей из бутылки шампанского. Затем еще один такой же. Сиденья, комфортно расположенные сзади, заняты, поэтому мы находим себе места впереди. Кожаные кресла откидываются назад. Тут есть диван и кофейный столик. На полу лежит восточный ковер, а приглушенное освещение создает интимную обстановку. Бортовая кухня тут выглядит больше, чем большинство квартир в Нью-Йорке. Плоский ТВ-экран подвешен к потолку. Прежде чем мы успеваем сесть, нам уже предлагают коктейли. Я почти забываю, что мы на борту самолета. Похоже скорее на джентльменский клуб с крыльями. Джейсон и я усаживаемся и пьем пиво. Миленькая блондинистая стюардесса улыбается нам и начинает проводить инструктаж по безопасности.

«Я люблю торговлю акциями!» – кричит Джейсон.

Когда мы поднимаемся на крейсерскую высоту полета, я знакомлюсь с Дрю. Он выглядит ровно так, как я себе его представлял, и ничем не отличается от бесчисленного количества брокеров на Уолл-стрит: каштановые волосы, возраст – около сорока, бывший спортсмен. Возможно, на домашнем поле у него всего семь гандикапов, но в гостях он играет в четырнадцать. Его улыбка – частично улыбка продавца, а частично – стареющего обитателя общежития. Он немного нюхнул. Но все равно ведет себя в гиперактивной манере, присущей каждому менеджеру по продажам, которого я встречал с тех пор, как проходил свои первые собеседования на Уолл-стрит. «Как дела? – спрашивает он, радушно пожимая мне руку. – Ждешь выходных?» Несколько минут он рассказывает мне, какой я классный. «У тебя великолепное чувство рынка», – говорит он в какой-то момент.

«Да-да, великолепное чувство», – соглашается Джейсон.

В Майами для нас забронированы номера в «Делано», одной из первых на Саус-Бич достопримечательностей в стиле ар-деко, которую восстановили в первоначальном виде. Когда останавливаешься там, возникает ощущение, что ты – звезда кино сороковых годов. Великолепно. На вечер у нас зарезервирован столик в крутом новом ресторане.

Когда мы приехали на ужин, я усадил Джейсона в конце стола. Если он будет сидеть там, я надеюсь, мы сможем максимально избежать разговоров о бизнесе. Но Джейсона никогда нельзя угомонить, и спустя пару коктейлей он начинает рассказывать истории, причем все – обо мне. Джейсон забавный, он хороший рассказчик, и его слушатели – брокеры – явно получают удовольствие. А потом он заводит свою любимую историю о том, как однажды после очередной крутой ночи я проснулся в своей кровати и обнаружил, что она заполнена сеном. «Думаю, он трахнул одну из лошадей в Центральном парке!» – кричит Джейсон, вызывая взрывы хохота. Я тоже смеюсь, а потом прошу меня извинить и иду к выходу, чтобы покурить на улице.

Перед рестораном я вижу Сэма, одного из клиентов «Сасквеханны», который разговаривает по телефону. Он мне улыбается, затем поворачивается ко мне спиной и продолжает беседу приглушенным голосом. Я заметил еще за ужином, что он постоянно кому-то набирал сообщения. Я закуриваю сигарету. Сэм закончил разговор. Что-то такое есть в языке его тела, что посылает мне какой-то сигнал. «Приятная ночь», – говорит он. Я киваю. Мы стоим какое-то время в тишине, смотрим на декоративные пальмы и дорогие машины, которые едут по Пенсильвания-авеню, и в то же время мы оба испытываем какую-то непонятную неловкость, как бы ощущая ту неявную связь, которую порой чувствуют незнакомцы. Я стряхиваю пепел, немного выставив руку в сторону от дорожки перед рестораном. «Тут кто-нибудь собирается веселиться по-настоящему?» – спрашиваю я. Он смотрит на меня с улыбкой старого друга.

«Веселье уже на пути сюда», – говорит он.

Когда я возвращаюсь в ресторан, наш конец стола переместился к барной стойке.

Джейсон сидит на барном стуле, оживленно болтая. Четыре трейдера из «Сасквеханны» окружают его и, похоже, ловят каждое слово. Ох, думаю я про себя. Это может быть проблемой. «Я торгую Q, – говорит он. – QQQ». Все четыре парня вокруг него кивают, как будто он Дельфийский оракул. Это невероятно. Трейдеры узнают, что такое Q, в первый день на работе. Это такой же биржевой инвестиционный фонд, как ВВН, но представляет он Nasdaq-100 и главным образом состоит из технологических акций. Говорить, что ты торгуешь QQQ, – это как заявить, что ты дышишь воздухом.

Джейсон замечает, что один из парней «Сасквеханны» смотрит на девушку на другом конце бара. Мой друг мягко кладет руку на плечо этого парня, как бы говоря: «не отвлекайся». Тот виновато улыбается, и Джейсон продолжает: «Мне нравится заключать кросс-сделки. Все миксовать, всех запутывать. Вот мой стиль». Головы ребят из «Сасквеханны» теперь просто подпрыгивают вверх-вниз. Джейсон подбирает слова, будто студент по обмену из Боливии, который учил английский во время просмотра MTV, но, как самодовольный актер, он держит в напряжении свою аудиторию, делая драматические паузы. «Я даже торгую «тини», добавляет он, скрещивая руки на груди, позволяя всем переварить его слова. И хотя «тини» – это цена, 1/16 пункта, и ею никак нельзя торговать, ребята ему ничего не говорят. Вместо этого они улыбаются и обмениваются непонимающими взглядами.

«Это круто», – говорит один из них наконец. «Знаешь, – говорит другой парень Джейсону почти шепотом. – Однажды я надеюсь перейти на покупающую сторону». Джейсон на момент задумывается, а потом делает вид, что подносит к уху телефонную трубку и чуть трясет ей.

«Позвонишь мне», – произносит он торжественно.

Я вытаскиваю Джейсона из группы. Говорю ребятам, что мы пойдем на свежий воздух, покурим. Мы не успеваем выйти из ресторана, как оба начинаем истерично хохотать. Я торгую Q? Я плотненько торгую? «Тини»? И пока я думаю о том, какой же веселый у меня сосед и какие классные выходные мы с ним проведем, перед нами останавливается белый «Лексус». Сэм вылезает из машины с торжествующей улыбкой, как будто только что выиграл в лотерею. Когда он идет к нам, я замечаю, что он полез в карман. Не хочу, чтобы Джейсон видел, как мне что-то передают. Сэм и я встречаемся глазами на секунду. Взглядом я ему посылаю сигнал «не подавай виду». Он мгновенно по нимает это и подходит ко мне; я протягиваю руку для рукопожатия. Он протягивает в ответ свою с пакетиком среднего размера на замке – внутри, по ощущениям, очень много колес. Я сжимаю кулак и медленно кладу руку в карман. Пока никто не смотрит на меня, закидываю две таблетки себе в рот. Кайф от текилы подавляет страх от употребления наркотика, полученного из рук незнакомца. Буду просто надеяться на лучшее.

Джейсон и я пробираемся обратно к бару и встаем ровненько около трех загорелых девиц в коротких юбках и с большими сережками. Судя по виду, они из Майами. Настоящие красотки. Девушки нас почти не замечают, поэтому Джейсон берет знакомство на себя и представляет нас как Порочного Тревора и Заводного Терни. Девчонки смеются. Именно тогда это начинает происходить. Сначала я чувствую поднимающуюся откуда-то из глубины дрожь, которая выплескивается наружу, как океанские волны. Теперь я улыбаюсь. Все замедляется, и все хорошо. Даже лучше, чем просто хорошо, все нереально круто. Дрожь теперь вибрирует и просто накрывает меня. В целом мире нет ни единой проблемы, которую я не смог бы решить. Мои слова разрезают комнату, как слова Хемингуэя; и манеры дерзкие, как у Джеймса Дина, а движения плавные, как у Майкла Джексона.

Мое тело двигается в такт музыке; аромат парфюма одной из девушек словно обволакивает меня в ароматный шелк, все, до чего я дотрагиваюсь, испускает энергию любви. Я двигаюсь в такт музыке, мои движения безупречны. Девчонки смеются. Наша группа встает из-за стола. Девочки начинают собираться. Они отправляются к выходу. Мне нужна сигарета. Снаружи я ее закуриваю. Парковщик пригнал «Бронко» с откидывающимся верхом одной из девиц прямо к выходу. Я поворачиваюсь. Джейсон – внутри, разговаривает с парнями. Я снова смотрю на телок. Они машут мне. Я снова оглядываюсь назад. Джейсон, Митч и несколько других ребят направляются ко мне. Телки, уже усевшиеся в «Бронко», ждут, когда я приму решение. Я бегу к машине. Запрыгиваю на заднее сиденье. Мы срываемся с места. Мы едем в сторону тупика, поэтому девица за рулем делает поворот на 180 градусов с пронзительным визгом колес, и мы снова пролетаем мимо ресторана. Джейсон, Митч и целое стадо парней из «Сасквеханны» кричат нам что-то. Они бегут за нами полквартала. Я лезу в карман и достаю пакетик с таблетками экстази. Быстро пересчитываю их. Осталось 17 штук. Я закидываю себе в рот еще две и даю по одной каждой девчонке. Ночь начинается.

Теперь я в гостиничном номере. Подозреваю, что эти телки все же не из Майами. Я целую одну, и другие две тоже начинают целоваться. Мы все обнаженные лежим на кровати. Принимаем еще экстази. Теперь мы в клубе. Музыка играет громко. Еще алкоголь. Я снова целуюсь с одной из девушек. Думаю, это та же самая. Вот мы снова едем в джипе, и прохладный воздух ночного Майами развевает мои волосы, пока мы летим по Коллинз-авеню. Еще экстази, еще алкоголь, и вот мы в очередном клубе.

На часах шесть утра, и я понимаю, что я один. Я стою в центре клуба под названием «Космос». Музыка омерзительно громкая и повторяющаяся. Один и тот же бит по кругу. Думаю, на танцполе работают дымовые машины. Вокруг все ходят как зомби. И потом как будто кто-то резко нажимает выключатель. Мой мозг вышел из строя. Шум в голове становится просто невыносимым. Мне нужно поехать домой. Я натыкаюсь на пару ребят из нашей компании. Они спрашивают, где экстази и как я сюда попал. Но потом они задают самый странный вопрос: «Чувак, а что ты на себя напялил?» Я смотрю на себя и вижу, что на мне розовая женская рубашка фирмы «Айзод». Она завязана у меня на пупке

Знаю, что я не самый уважаемый человек в мире, но я стараюсь принимать верные решения. С моей стороны было неправильно оставить Джейсона и всех ребят из «Сасквеханны». Неправильно было забрать всю наркоту себе. Я не хочу быть таким парнем. И уже не в первый раз принимаю решения, которые противоречат моей натуре. Может, в этом и проблема. Я хочу быть кем-то другим.

На следующий день в первой половине дня я лежу у бассейна, растянувшись на лежаке. Даже сквозь темные очки яркий солнечный свет проникает через глаза прямо в мозг. Такое ощущение, что мой рот набит песком. По одному и по двое ребята из «Сасквеханны» подходят ко мне и говорят, как круто они повеселились со мной прошлой ночью. Они, конечно, не упоминают, что я стащил у них все таблетки экстази. И умалчивают о том, как я свалил без предупреждения. Они держатся так же, как в самолете или вчера в ресторане. Я – клиент, и неважно, как я себя веду. Джейсон растянулся на лежаке около меня, молчит, что для него совсем не характерно. И вот наконец мы остаемся вдвоем. «Что случилось с тобой вчера ночью?» – спрашивает он. Я закрываю глаза, чтобы солнце не проникало в них, и мотаю головой.
Содержание Далее

Что такое фондовая биржа