Что такое фондовая биржа

Как торговать на бирже

Что такое фондовая биржа

Как стать успешным трейдером

Стратегии биржевой торговли

Лучшие биржевые брокеры

Стратегии биржевой торговли

Лучшие биржевые брокеры

Лучший Форекс-брокер – компания «Альпари». Более 2 млн. клиентов из 150 стран. На рынке – с 1998 года. Выгодные торговые условия, ECN-счета с доступом к межбанковской ликвидности и моментальным исполнением, спреды – от 0 пунктов, кредитное плечо – до 1:1000, положительные отзывы реальных трейдеров.

Дафф Терни. Исповедь волка с Уолл-стрит. История легендарного трейдера

Автор без прикрас описывает мир Уолл-стрит, делится секретами незаконных схем, позволивших ему делать миллионы «из воздуха», и приоткрывает обычаи этого известного на весь мир сообщества. У главного героя буквально «срывает крышу» от огромных денег и вседозволенности. В конечном же итоге, он оказывается в маленькой квартирке в трущобах практически без средств к существованию.

Какой брокер лучше?         Альпари         Just2Trade         R Trader         Intrade.bar        Сделайте свой выбор!
Какой брокер лучше?   Just2Trade   Альпари   R Trader

Глава 25

Когда субботним днем в последних числах октября я выхожу из подъезда, меня ждет черный «Кадиллак Эскалейд». У Карлоса, водителя, есть сзади холодильник, полный пива «Корона». Мы едем вверх по улице мимо Канал-стрит и направляемся на Ист-Сайд. Ренди, одетый в повседневную одежду, ждет нас на углу Сороковой улицы и Третьей авеню. Он запрыгивает внутрь, я протягиваю ему банку охлажденного пива, а он мне пакетик кокса. Я открываю застежку, слюнявлю мизинец и засовываю его глубоко в белый порошок. Теперь он выглядит как печенье «бискотти» под сахарным слоем. Я подношу его к носу и вдыхаю. Машина поворачивает на Ист-Ривер-Драйв. Трафик плотный, но мы движемся. Я продолжаю засовывать кокс себе в нос, но отсчитываю, сколько мы уже проехали, выпивая очередную бутылку пива. Спустя буквально две бутылки мы видим стадион «Янки».

Швейцар отводит нас к первому ряду, прямо над скамейкой запасных. Стадион заполнен до предела, но наш ряд пустой. Мы приезжаем как раз вовремя, чтобы увидеть первый бросок Дэвида Уэллса. Покупаем два разливных пива и два хот-дога, которые берем скорее как дань традиции. Мы настолько под кайфом, что нет ни единого шанса, что мы и правда их будем есть. Я засовываю свой под сиденье и смотрю вверх на толпу. Сотни радов улыбающихся зрителей поднимаются ввысь, флаг Мировой серии свисает с верхних трибун.

Мы так близко к полю, что слышим, как хрустят кости в ладони ловца, видим блестящий пот на лбу Уэллса. Счет равный, 1:1, и фанаты «Янки» уже начинают беспокоиться. Они всегда ожидают победы своей команды в Мировой серии. Пока я рос, я болел за «Кливленд Индианс», но, когда мы переехали в Мэн, привязался и к «Ред Сокс». Помню, как-то в июле мы ходили на игру вместе с мамой и папой, мне было семь-восемь лет. Бостон находился в двух часах езды от нас, и мы поехали в семейном минивэне, той самой «Зеленой машине». Я помню, как меня завораживали все эти автомобили и люди, но я был абсолютно поражен при виде стадиона «Фенуэй». Зеленое поле выглядело почти неоновым. Кажется, питчером был Луис Тайант. Мы сидели на уровне поля, за третьей базой, но были гораздо дальше. Мой папа заплатил около шести баксов за каждый билет, а Ренди, без сомнения, выложил как минимум пару тысяч баксов, если не больше, и купил восемь билетов только для нас двоих.

«Ну так чего, получишь в этом году много бабок?» – спрашивает Ренди, вытирая свои усы из пивной пены. Я пожимаю плечами, как бы говоря: а ты сам-то как думаешь? – такая наркоманская версия Тони Сопрано. «Если я не получу хотя бы сто пятьдесят тонн, я уйду», – произносит он. Объем торговли серьезно вырос вместе с рынком. А если люди торгуют, то продающая сторона делает деньги. «Я должен знать уже к декабрю», – говорит он. Ренди машет парню, который продает пиво, и заказывает нам еще два. «Когда мне выпишут чек, я приму решение». Никому не нужно давать знать, что ты ищешь новую работу, пока не получишь чек. В январе все становятся свободными агентами. Уэллс борется. Бегуны на базе. Питчер выглядит как завсегдатай «Ред Рок Вест». Возможно, там я его и встречал.

«Чувак... чего хотел рассказать-то веселого, – говорит Ренди. – На прошлой неделе у нас была встреча по продажам. – Он берет в руки два пива. – Они использовали твой торговый счет как пример в своей презентации».

«Да ты гонишь», – отвечаю я, задумавшись, прикалывается ли он надо мной.

«Не, правда. Они сказали, что это – правильный способ наращивать свой торговый счет, и продемонстрировали рост твоей комиссии за 2001-й, 2002-й и первые три квартала этого года».

«А на их слайдах упоминается кокс и алкоголь?» «Марлинс» выходят в дабл-плей. Следующий иннинг.

«Давай используем два билета», – говорит Ренди. Мы встаем и идем к туалету, где заходим в две кабинки, расположенные в задней части. Я засовываю ключ от квартиры в пакетик и делаю три быстрые затяжки. Туалет тянет на одну звезду. Мне тут очень не нравится. Столько людей постоянно входят и выходят, никакой приватности. Закончив с коксом в туалете, мы направляемся к выходу. Парень, который проверяет билеты на входе, предупреждает нас, что, покинув стадион, обратно мы уже зайти не сможем.

«Да знаем мы, знаем», – говорю я. У нас есть еще шесть билетов на двоих, чтобы три раза выйти покурить. Выйдя на улицу, мы тут же закуриваем две сигареты. Затем еще две. Докурив, мы протягиваем тому же самому парню на входе два новых билета. Он похож на гробовщика. Его улыбка не выражает абсолютно ничего.

К тому моменту, когда мы добрались до своих мест, мне уже снова хочется нюхнуть и выкурить сигарету. Я смотрю вверх на табло. Сейчас идет второй иннинг, а может, уже третий. Счет по-прежнему равный, 1:1, но пара ребят из «Флориды» успешно проводят атаку. «Ну так чего, сможешь меня устроить на работу?» – спрашивает Ренди.

«Чувак, через пятнадцать минут», – говорю я. Достаю свой мобильный, как будто собираюсь сделать звонок. Он спрашивает меня, куда, по моему мнению, ему стоит пойти; я говорю ему про «Леман» или «Меррил». «Они делают реальные дела, да и в офисе обстановка нормальная, без особых офисных конфликтов».

«Ты уверен, что сможешь меня туда устроить?» – спрашивает он.

«Да конечно, – говорю я. – Если уж я Пита устроил, то и тебя влегкую».

Этим летом я познакомился с Питом. Я проснулся с похмельем в пляжном домике, который мы снимали вместе с некоторыми другими парнями с Уолл-стрит. В кармане шорт, которые были на мне надеты в прошлую ночь, я нашел салфетку из бара, на которой написан номер телефона с именем «Пит – Белый вихрь».

На террасе мы завтракали бейгелями, запивая их «Гаторейдом», и парни рассказали мне, что Пит – это бармен из местного пляжного бара под названием «Джон Скотт». Медленно я начал вспоминать увеселения прошлой ночи. Я называл Пита «Бейли» в честь персонажа телевизионного сериала «Нас пятеро». Пит вообще без башки. Он как-то засунул одновременно двадцать сигарет в рот и закурил их. Он не взял с нас ни копейки. Он мне очень понравился.

«Но почему у меня его номер?» – спросил я.

«Ты пообещал помочь ему с работой», – ответили мне.

Пит рассказал мне, что работает в бэк-офисе фирмы под названием «Найт Секьюритис». Утром понедельника я позвонил в их отдел торговых операций. «Привет, это Терни Дафф из «Аргус Партнерс», – сказал я. – У нас в управлении есть активы на пару миллиардов долларов, и мы хотим открыть с вами счет». Последовало молчание. Представьте, что работник лотереи звонит вам и говорит, что хочет продать вам выигрышный билет. То, что я только что предложил, означало для его фирмы сотни тысяч долларов доходов в качестве комиссий.

«Только одна просьба, – сказал я изумленному трейдеру. – Я хочу, чтобы Пит из бэк-офиса был моим трейдером по продажам. Если нет, то сделка не состоится». И вот так Пит скакнул от непонятного будущего в бэк-офисе в отдел торговых операций и к началу своей карьеры на Уолл-стрит, которая обещает быть очень прибыльной.

«Послушай, не хочу звучать как чванливый мудак, но ты должен знать: я могу тебя устроить куда угодно». Тут кокс начинает на меня действовать. Я задумываюсь о Ренди и о его вопросах. Да я даже толком его не знаю, ну правда. Я никогда не встречался с ним за пределами наших тусовок. Чем он занимается помимо вечеринок и торговли акциями? Ренди замечает, что я странно смотрю на него.

«Что такое?» – спрашивает он.

«Какой у тебя любимый цвет?» – спрашиваю я.

«Голубой», – отвечает он.

«Когда ты потерял девственность?»

«В тринадцать лет».

Неплохо. «Кого ты приглашал на бал выпускников?»

«Тину Тромбоун, одну из сестер Тромбоун».

«Если бы тебе пришлось смотреть один и тот же фильм до конца жизни, какой фильм ты бы выбрал?»

«Ночи в стиле буги». Я разговариваю с ним каждый день, но в действительности мне о нем ничего не известно. Мы вляпывались в сотню разных историй с алкоголем, наркотиками и женщинами. Но я его не знаю. Да и он про меня толком ничего не знает. Толпа ревет, Джитер заводит ее еще больше.

«А я хотел стать журналистом», – говорю я ему. Ренди смотрит на меня, как будто у меня из ушей течет кровь.

«Правда, что ли?» – спрашивает он.

«Ага, – говорю я. – И когда я работал в «Морган Стенли», я ходил на курсы сценаристов в рамках Семинара Писателей Готэма».

«Это там, где желтые витрины? – спрашивает он. – Мне всегда было интересно, что же там происходит».

«Мой друг из университета работает в коммерческой ТВ-рекламе в Лос-Анджелесе. Мы вместе написали сценарий одного ужастика и назвали его «Страховкой». Куда только мы его не посылали. Его даже прочитал кто-то в «Мирамакс», но дальше этого дело не пошло».

«Ну, уже что-то», – сказал Ренди.

Я рассказал ему, что, когда работал в «Галеон», я снял короткий фильм. Я назвал его «Я убил Эминема», и мой друг Джесси Ицлер написал и исполнил к нему трек. «Да ладно?» – спрашивает Ренди. Фильм показали на фестивале независимого кино в Калифорнии и на хип-хоп-фестивале в Бронксе. Не «Сандэнс», конечно, но тоже неплохо. «А я и не знал. Это реально нормально так», – говорит он, но его глаза сейчас абсолютно пусты и отражают только кокаиновый блеск. Сейчас я жалею, что рассказал ему о своем писательстве, о продюсерстве. И я решаю не говорить о своей мечте. Да я никому не рассказываю о ней. Я вижу себя на обложке журнала «Джи Кью» или «Вэнити Фейр». И я держу в руках две нити, которые ведут к двум куклам: одна – Уолл-стрит, другая – Голливуд. Когда я в следующий раз смотрю вверх на табло, счет уже 3:1 в пользу «Марлинс» из Флориды. И когда это только произошло?

«Че думаешь о модели исполнения сделок? Я знаю, что тяжело обходиться без всяких исследований, но Гасу выплачивают сорок процентов комиссии», – спрашивает он таким тоном, как будто мы только о бизнесе и разговаривали все это время.

«Все говорят, что эта модель устаревает, что свои комиссионные доллары надо обосновывать с помощью исследований», – говорю я. «Да они уже сто лет так говорят, но этого не происходит. Если у тебя есть я и пара других ребят и ты готовишь к выплате порядка трех миллионов долларов в качестве комиссий, ты вполне справишься». На Уолл-стрит любят играть со словами. Например, если акция торгуется по цене на доллар выше, можно сказать: «Она выросла на один тако» – в честь меню по 0,99 цента в «Тако Белл». Или если ты используешь свои собственные средства для торговли и теряешь около 125 миллионов долларов, ты можешь сказать: «Блин, сегодня я просрал «Феррари».

«Пойдем проверим, как там туалет», – говорит Ренди. Мы идем вверх по нашему крылу и затем направляемся в туалеты. Когда мы снова покидаем стадион, тот же самый парень, который проверяет билеты, разглядывает нас. В этот раз он ничего не говорит, просто улыбается нам улыбкой служащего похоронного бюро.

К тому моменту, когда мы возвращаемся на свои места, счет уже 3:2. Кто-то провел хоум-ран, пока мы были снаружи. Думаю, это был Берни Уильямс. До нас доносился гул. Мы начинаем болтать о моем бонусе. Я говорю Ренди, что, похоже, понял философию Кришена в отношении выплат сотрудникам. В провальные годы он платит больше. А в успешные годы он дает нам в точности столько, сколько мы заслуживаем. Таким образом, он обеспечивает лояльность всех, кто на него работает. Если кто-то заботится о тебе в провальные годы, ты точно это запомнишь, и сложно будет жаловаться в успешные времена, потому что ты зарабатываешь хорошие бабки. Донтрель Виллис выходит на поле в качестве питчера «Марлинс». Он мне нравится. Такой развязный.

«Так че думаешь, сколько получишь? – спрашивает он. – Если не секрет».

Я поднимаю вверх семь пальцев.

Заканчивается восьмой иннинг. «Янки» проигрывают 3:2, но у них сейчас общий сбор и они планируют выпустить Уильямса и Мацуи в паре. Толпа поднимается на ноги. У Ренди в кармане лежат два еще не использованных билета. Сейчас уже темно и холодно, но, похоже, всем плевать.

«У меня для тебя сюрприз в нашем «белом доме», – говорит Ренди. Посада принимает стойку для подачи.

«Пойдем туда сейчас же», – говорю я.
Содержание Далее

Что такое фондовая биржа